Под влиянием развивавшихся товарно-денежных отношений расшатывались старые устои жизни дагестанских народов. В изменившейся обстановке беки не могли быстро приобщиться к новым условиям рынка и они старались компенсировать это усилением гнета над зависимыми крестьянами.

   В погоне за деньгами они стремились увеличить количество сдаваемых в аренду пастбищ за счет сокращения крестьянского землепользования или продать их. В рассматриваемое время заметно сократилось крестьянское землепользование, которое нередко переходило в безземелье.

   Беки, отбирая у крестьян земли, требовали от них нести подати в прежних размерах, так как размер ренты не находился в соответствии с размером крестьянского надела. Сословно-поземельная комиссия писала, что крестьянское движение в Дагестане, прежде всего, имеет экономический характер. Повинности, устанавливаемые беками, были обременительными для поселян, так как последние, кроме них, должны были уплачивать в обычных нормах земские сборы и подымную подать.

   Таким образом, зависимые крестьяне Дагестана подвергались двойному гнету. Крестьяне, наивно полагая, что официальные власти помогут их горю, очень часто подавали прошения, жалобы в различные инстанции административного управления, включая самих царей. Жалобы крестьян делились на три категории: жалобы на беков и сельскую верхушку, жалобы на чинов военной администрации, жалобы, связанные с земельными конфликтами между аулами.

   Вначале преобладали индивидуальные жалобы, а затем – коллективные. Написанию коллективных жалоб предшествовали сходы, созываемые втайне от беков. Здесь же избирались поверенные, которым поручалось передать жалобу по назначению, и одновременно формулировались требования.

   Власти преследовали поверенных, считая их зачинщиками и главными виновниками крестьянского сопротивления, избивали их, сажали в тюрьму. Но крестьянские ходоки искренне и самозабвенно служили делу освобождения своих односельчан. При встрече с официальными властями они вели себя смело. Иногда крестьянские ходоки пешком отправлялись в Тифлис в поисках правды.

   В 1871 г. крестьяне аула Буркихан Кюринского округа в жалобе царю указывали, что беки «обременяют их повинностями, отнимают пастбищные и другие необходимые для них земли». В 1885 г. крестьяне селения Кумтуркала писали, что беки Мирзоевы захватили у них половину земли в местности Кокрек. В 1899 г. в Кайтаго-Табасаранский округ для проверки жалоб крестьян прибыл помощник военного губернатора Дагестанской области, который опросил их.

   Выяснилось немало фактов, когда беки действительно захватывали земли у крестьян. Из рапорта видно, что бек Уцмиев отобрал у райят селения Селик 200 десятин, а затем продал этот участок. Хан-Мамедкалы Татляр у крестьян отобрал несколько участков земли. В 1901 году бек захватил у крестьян села Джемикент 600 десятин.

   Отличительными особенностями крестьянских жалоб были: упорство, настойчивость и коллективный характер. Крестьяне Табасарана подали жалобу военному губернатору Дагестана с требованием освободить их от бекского гнета. Крестьяне 25 аулов Кайтаго-Табасаранского округа только за два года подали 11 совместных жалоб.

   Крестьяне аула Буркихан Кюринского округа за 42 года (1871 - 1913) подали 9 жалоб Александру II, Александру III, Николаю II, главноначальствующему на Кавказе, сословно-поземельной комиссии, наместнику царя на Кавказе, военному губернатору Дагестана, председателю Совета Министров.

   Однако попытки крестьян добиться правосудия через органы административного аппарата царизма оказались тщетными. Власти обманывали крестьян, давая почти на все жалобы один ответ, смысл которого заключался в том, что сословно-земельная комиссия скоро разрешит вопрос об освобождении крестьян. Но крестьяне все больше убеждались в том, что справедливости в органах власти нет, что царь стоит за беков.

   Убедившись в невозможности добиться освобождения от бекского гнета путем подачи жалоб, крестьяне прибегали к другим формам борьбы: захвату бекских земель, скота, потравам их хлебов, лугов, покосов, самовольной порубке лесов, поджогам имений, нападениям на беков. Наибольшее развитие получили массовые отказы выполнять бекские подати и повинности.

   В 1883 г. крестьяне аула Ялак Самурского округа отказались отбывать бекские повинности и оказали старшине и ахтыпаринскому наибу «явное неповиновение». Более того, 63 крестьянина прибыли в Ахты и заявили начальнику Самурского округа, что они не будут нести повинности бекам и подчиняться приказам правительства, если их будут заставлять.

   Начальник округа донес об этом военному губернатору, который издал приказ, полный угроз. В нем говорилось, что «упорство ваше может причинить вам только несчастье. Вернитесь к законному порядку отбывания повинности в пользу бека». С этим приказом начальник округа прибыл в Ялак и зачитал его на сходе.

   Из повторного рапорта начальника округа военному губернатору от 14 сентября 1883 г. выясняется, что, выслушав приказ со вниманием «все ялахское общество заявило, что приказа этого не принимает, изложенным в нем распоряжениям повиноваться не желает и отбывать бекам свои повинности ни в коем случае не будет».

   Сельский сход вынес постановление: «Требования начальства, изложенные в приказе, не исполнять», и вручил его начальнику округа. Волнения в Ялаке были подавлены силой оружия и крестьян заставили вернуться к «законному порядку».

   Широкой волной прокатилось движение райят в Кайтаго-Табасаранском округе. В конце XIX в. в округе было крупное аграрное движение. Табасаранские беки с тревогой писали председателю Госсовета, что в 1895 г. райяты «открыто восстали против нас».

   Из донесения Казанов-бека табасаранского военному губернатору видно, что с «1897 г. все райяты Кайтаго-Табасаранского округа сообща стали враждовать с нами и принесли материальные убытки нам, потравляя наши сады, покосы, посевы, уводя наших лошадей и скотину, поджигая саман, сено, истребляя лес для продажи в Дербенте. Некоторые захватывали силой наши земли».

   В 1898 - 1899 гг. почти все райяты округа не исполняли бекские повинности. Дело дошло до того, что крестьяне демонстративно не приходили на похороны беков, нукеров-беков, если даже они их аульчане. Выгоняли как со свадьбы, так и с похорон. В 1897 г. начальнику северо-табасаранского участка крестьяне сказали: «По сие время не отдавали и впредь отдавать повинности не намерены». Тогда крестьянские поверенные были посажены в тюрьму, у крестьян в пользу беков отобрали семена, оставленные для посева, продукты, ковры. В тюрьме умерли трое крестьянских поверенных.

   Власти полагали, что одна из причин отказа крестьян нести бекские повинности заключается в утере инструкций, составленных в 1860-х годах. В срочном порядке написали новые инструкции. В течение трех недель в каждую пятницу при выходе из мечети местные власти объявляли крестьянам содержание инструкций. Было решено прибегнуть к «воздействию на почетных людей», чтобы они уговорили крестьян прекратить беспорядки.

   В 1898 году начальство округа собрало в аулах Хучни и Ерси стариков всех аулов и призвало их «к содействию в мероприятиях местной администрации по успокоению райятов». Но старики проявили солидарность со своими односельчанами, заявив, что райяты «выбились из сил» из-за бекских податей.

   В 1890-х годах в Кайтаго-Табасаранский округ неоднократно приезжали царские генералы, чтобы навести там порядок. В 1895 г. генерал Тиханов в селении Марага собрал крестьян шести селений и приказал им исполнять бекские повинности, но получил категорический отказ. Генерал арестовал ряд крестьян и отправил их в дербентскую тюрьму. Он же собрал в селении Ерси райят 25 аулов.

   Ознакомившись с положением дел на месте, генерал пришел к выводу, что цель крестьянских выступлений «добиться совершенного освобождения от всякой зависимости от беков». В 1899 г. полковник Соловьев собрал в селении Ерси выборных от всех райятских селений Табасарана и предложил впредь сборы бекских повинностей производить в присутствии двух-трех поверенных от райятских селений.

   Но с этим не согласились. В 1900 г. крестьяне Кадара в суде заявили: «От своего общества слагаем бекское бремя, тем более, что само говорит за то, что пора облегчить общество от ненормальных повинностей».

   В 1897 г. вопрос об отказе нести бекские повинности крестьян селения Буркихан обсуждался в окружном суде, который принял решение в пользу беков. Крестьяне опротестовали это решение. Генерал Узбенко отклонил их просьбу и от крестьянских поверенных потребовал подчиниться решению суда.

   Но они «в грубой форме кричали, что они и требований суда не выполнят». Начальник округа «за такую дерзость» арестовал поверенных. Выйдя из тюрьмы, они решили отправиться с жалобой в Тифлис. Власти, узнав об этом, арестовали поверенных на пять суток и предупредили, чтобы никто не отлучался из аула. Однако ходоки добрались до Тифлиса, добиваясь правды, и ничего не достигли.

   Крестьяне селения Кумтуркала трижды отправляли в Тифлис своих ходоков. Они заявили властям: «В настоящее время бек является для нас как бы пиявкой, сосущей нашу кровь. Администрация поощряла и поддерживала всякие незаконные претензии бека в отношении населения, как по отбытии им повинности, так и владении землей.

   Мы все надеялись, то придет когда-нибудь конец незаконным претензиям беков. Нас обнадеживали, что вот скоро явится сословно-поземельная комиссия и разрушит все сгнившее здание прежнего бекского строя и освободит нас от мучительной зависимости от беков. Но время шло, мы ждем 40-50 лет, а комиссия спасительная все не является к нам».

   Часто борьба крестьян одного аула проходила в разных формах. Так, за 46 лет (1851 - 1907 гг.) крестьяне села Ялак Самурского округа 43 раза жаловались на беков, 14 раз самовольно прекращали платить подати и девять раз оказали явное неповиновение официальным властям, которые принуждали их к исполнению бекских податей. В 1859, 1861, 1905-1907 гг. выступления крестьян подавили с помощью войск.

   Одной из активных форм борьбы крестьян стал захват бекской земли. Так, в 1890-х годах крестьяне селений Гимейды, Зидян, Митага, Мугарты и Марата захватили большие участки бекских земель. В 1901 году крестьяне аула Янгикент распахали кутан Палаш, принадлежавший Зубаирбеку тарковскому, размером 1500 десятин.

   В ряде селений равнинного Дагестана участилось так называемое порубочное движение, то есть массовая заготовка древесины в бекских лесах. Местные власти считали основной причиной крестьянского движения «подстрекательство некоторых лиц, которые на почве общего нерасположения к бекам встречали сочувствие в народе».

   Власти отмечали, что имеются в аулах «агитаторы», «зачинщики» и «главные агитаторы», которые действуют во многих аулах, и принимали к их поимке меры, чтобы обезглавить крестьянское сопротивление. И действительно, они, разъезжая по аулам, призывали крестьян захватить бекские земли, не платить им подати, нападать на их имения, не поддерживать с беками никаких связей.

   Это было результатом возросших элементов сознательности и организованности в борьбе крестьян. Крестьянские вожаки часто прибегали к распространению слухов, которые отвечали крестьянским чаяниям. Власти констатировали, что эти слухи «мутили» общества райятских селений.

   Военная администрация выяснила в некоторых аулах фамилии крестьянских вожаков. В 1899 году табасаранский наиб выявил 21 подстрекателя. В донесении приведены фамилии «самых главных подстрекателей в 15 селениях». Начальник округа писал, что к ним надо применить строгие меры в пример другим и «можно надеяться на восстановление порядка в райятских селениях».

   В селении Буркихан виновниками волнений названы: Ибрагим Мазай-оглы, Кади Бузукай-оглы, Мазай Гаджи-Гусейн-оглы, Абдулла Азиз-Рамазан-оглы, Курбан Шабан-оглы, Аббас Роджаб-оглы. Гасан Гусейн-Рамазан-оглы и Айша Омари-кызы. Все крестьянские вожаки были арестованы. Военный губернатор донес в Тифлис следующее: «Оставление без наказания подстрекателей к неповиновению может послужить дурным примером, и жители селения Буркихан будут упорствовать в своем нежелании уплачивать бекские повинности, пока не увидят, что стоящие во главе этого сопротивления понесут строгую кару».

   Далее он просил разрешения всех «виновников в подстрекательстве» из Буркихана выслать во внутреннюю Россию под надзор полиции сроком от двух до трех лет. Примечательно, что среди вожаков крестьян была мужественная Айша, которая призывала крестьян покончить с бекской зависимостью, заслужила любовь односельчан. Она заставила колонизаторов заговорить о себе. В рапортах высокопоставленных царских сатрапов многократно фигурирует ее имя.

   Значительный интерес представляет борьба крестьян против нарождающейся сельской буржуазии и сельских старшин. В среде самого крестьянства началась борьба между его полярными прослойками, что было совершенно новым явлением. В 1886 г. крупные овцеводы аула Турчи Казикумухского округа запрещали односельчанам распахивать свои земли. Крестьяне силой удалили отары богатеев.

   В 1898 г. крестьяне аула Карата выступили в защиту своих земель от притязаний барановодов. Большой спор разгорелся между аулом Ботлих Андийского округа и богатыми узденями из-за садов и полей. Богачи требовали поливки своих земель вне очереди и в большом количестве.

   Сельское общество решительно отвергало притязания богачей. В 1887 г. крестьяне Кюринского округа препятствовали арендаторам пользоваться казенными ятагами на участке Карблугский. Более того, они отняли у них арендованные земли и с помощью оружия удалили их с казенных земель, и тем самым нанесли ущерб «казенному интересу».

   Крестьяне боролись против земельных спекулянтов, предпринимателей-кулаков, торгово-ростовщических элементов. Потрава казенных пастбищ и земельные конфликты с арендаторами – это одна из форм крестьянского протеста. В 1887 г. богач селения Гилияр Кюринского округа арендовал казенный ятаг «Гильяр» сроком на один год за 178 руб. Между тем этим ятагом пользовались крестьяне аулов Цехюль и Зейхюр. Крестьяне пригнали туда свой скот и стали нарочито выпасать его на арендных пастбищах и силой удалили кулака-арендатора.

   Крестьяне выступали и против сельских старшин, которые были проводниками колониального влияния на аулы и в то же время многие из них сами стали представителями разбогатевшей узденской верхушки. Нередко крестьяне в своих жалобах просили власти отстранить их от занимаемой должности. В жалобе села Кара-Кюре Самурского округа говорится, что старшина и его помощник заставляют пахать землю, косить сено, возить дрова, присвоил 1000 рублей, собранных для строительства водопровода.

   Аналогичную жалобу подали жители Ахты на старшину. Немало было случаев убийств ненавистных старшин. В 1894 г. при исполнении служебных обязанностей убили старшину села Дургели. В 1899 г. старшина селения Кочхюр Кюринского округа был убит прямо на сходе. В 1902 г. односельчане убили старшину Касумкента, в 1903 г. – старшину Кули Казикумухского округа, в 1904 г. – старшину села Хахита Даргинского округа.

   Борьба крестьян не была полностью безрезультатной. С 1882 по 1907 год 10 тысяч крестьян 27 селений получили независимость от беков.

   26 марта 1888 года жители Дербента восстали. Восстание возглавили «происходившие из податного сословия» Гаджи-Ибаид Имамкули-оглы, Гаджи Мюгура Мамед-оглы, Мамед Мирза Абу-талиб-оглы, Самед Мусса-кули-оглы. Восставшие выступили против торговцев. Хозяевами положения в городе стали восставшие. Срочно принятые военные меры привели к прекращению восстания, его руководителей посадили в тюрьму.

   Особенность крестьянского движения Дагестана в рассматриваемый период состояла в том, что больше всего (80%) им было охвачено три округа (Кайтаго-Табасаранский, Кюринский и Темир-Хан-Шуринский), где сохранились зависимые отношения крестьян к бекам. Другая особенность в том, что антифеодальная борьба не была острой на большей территории Дагестана, что объясняется отсутствием там значительной прослойки беков и феодальной формы земельной собственности.

   В новых условиях, когда интенсивно разрушалось натуральное хозяйство, усилилась социальная дифференциация крестьянства, приведшая к формированию сельской буржуазии, началась внутрикрестьянская, внутриузденская или «вторая социальная борьба» против капиталистических форм эксплуатации.